История создания музея в полутора комнатах, которые занимала семья Бродских в доме Мурузи на Литейном проспекте, 24, насчитывает 18 лет. Еще в 1998 году Дмитрий Лихачев, Даниил Гранин, директор Эрмитажа Михаил Пиотровский, Галина Вишневская, Мстислав Ростропович, Андрей Петров, лауреаты Нобелевской премии Чеслав Милош, Вислава Шимборска, другие видные деятели российской и зарубежной культуры обратились к губернатору Петербурга с письмом, в котором просили помочь создать музей. Губернаторы менялись, а расселить до конца бывшую коммуналку так и не удалось. И все же выход из тупиковой ситуации, кажется, найден.
Петербургские
власти обещали открыть музей к 75-летию Иосифа Бродского
История
создания музея в полутора комнатах, которые занимала семья Бродских в доме
Мурузи на Литейном проспекте, 24, насчитывает 18 лет. Еще в 1998 году Дмитрий
Лихачев, Даниил Гранин, директор Эрмитажа Михаил Пиотровский, Галина
Вишневская, Мстислав Ростропович, Андрей Петров, лауреаты Нобелевской премии
Чеслав Милош, Вислава Шимборска, другие видные деятели российской и зарубежной
культуры обратились к губернатору Петербурга с письмом, в котором просили
помочь создать музей. Губернаторы менялись, а расселить до конца бывшую
коммуналку так и не удалось. И все же выход из тупиковой ситуации, кажется,
найден.
— Мы уже
составили смету ремонта, — рассказывает Николай Солодников, представитель Фонда
Музея Бродского, — очистка стен, вынос лишних вещей, составление окончательного
плана реставрации.
Сейчас
квартира № 28 находится в очень плохом состоянии, нужно укреплять полы,
перекрытия, заменять проводку и коммуникации — трубы здесь не меняли ни разу с
послевоенного времени. Но к этой части ремонта приступить можно будет лишь
после того, как решится вопрос с 76-летней Ниной Васильевной Федоровой, которая
занимает самую большую, 45-метровую комнату этой бывшей коммуналки и которая
так и не согласилась ни на один из вариантов переселения. Остальные комнаты
были выкуплены и переданы Фонду музея еще в 2006 году.
Нина
Васильевна уже восемь лет стоит непреодолимой преградой на пути музея: ей
предлагали двух-, трехкомнатные квартиры в центре Петербурга. В последний раз,
этой весной, ей предложили отдельную квартиру в этом же подъезде, только этажом
выше, — стойкая дама осталась верна себе и отказалась.
У
организаторов музея осталось единственное решение — сделать комнату строптивой
пенсионерки отдельной квартирой, выделив ей парадный вход и часть мест общего
пользования. К счастью, средства на переселение гражданки Федоровой — или на ее
отделение от будущего музея — пока имеются: нашлись понимающие спонсоры,
которые выделили на это почти 14 млн рублей. Как шутят организаторы музея,
остается считать несговорчивую гражданку Федорову живым экспонатом ушедшей
эпохи. «Во всяком случае, — говорит Николай Солодников, — за стеной музея будет
жить человек, который знал Бродского лично…»
— Мы
катастрофически теряем время! — говорит Нина Попова, директор Музея Ахматовой в
Фонтаном доме. — Память о поэте — это не поклонение могиле, это диалог. А если
эта квартира еще постоит немного — там будут развалины, голоса прошлого
умолкнут под ними навсегда. Так что надо скорее отделить стеной эту Федорову и
забыть о ней.
Проект
превращения бывшей коммуналки в музей разработан художником Владимиром
Быстровым в 2006 году. До конца августа городские власти еще будут пытаться
уговорить госпожу Федорову согласиться на какой-нибудь вариант переезда. Но
параллельно дизайнеры и архитекторы уже приступают к доработке проекта музея с
учетом изменения конфигурации и объемов. Кстати, у будущего музея может
появиться дополнительная территория — часть просторного чердака. Если идти по
черной лестнице — а именно отсюда, видимо, будет новый вход в музей, — под
крышей открывается замечательный чердак: обширная площадь, высокие потолки.
Здесь вполне можно будет проводить различные встречи, выставки. Петербургские
власти, похоже, готовы найти средства на ремонт «поднебесного» музейного
пространства.
Концепцию
литературного музея разрабатывала команда Музея Ахматовой: планируется, что, по
крайней мере первое время, Музей Бродского будет филиалом Музея Ахматовой.
— В квартире
Бродского сохранился даже кусок фанеры, которым забит фрагмент балконной двери,
— через него выпускали на балкон погулять рыжего кота Оську, и мы его оставим,
— рассказывает Николай Солодников (он с августа становится штатным сотрудником
Музея Ахматовой в должности куратора Музея Бродского). — Мы хотим сохранить
атмосферу ленинградской коммуналки именно потому, что Бродский — это история
борьбы с коммунальным сознанием, это попытка взять нотой выше, как он сам
говорил о поэзии Цветаевой. Да, с одной стороны — это история коммунального
Ленинграда, с другой — пример того, как эта «коммуналка сознания»
преодолевается отдельно взятым человеком.
— Бродский —
такое явление, которое тремя словами не выразишь, — продолжает Нина Попова. —
Чем он важен для меня? Он научился сопротивляться тому, чему, казалось бы,
нельзя сопротивляться и чему не сопротивлялись миллионы наших сограждан. Это
было преодоление на каждом шагу, даже когда он уехал из страны: у него в юности
еще были иллюзии, что земной шарик с одной стороны плохой, с другой — хороший.
Но и вне Страны Советов он быстро понял, что все везде одинаково ужасно и что
только сам человек, силой своего духа, может преодолеть кошмар и не бояться
смерти. И я считаю, что нужно делать музей об этом преодолении.
В начале
сентября из Нью-Йорка выйдет корабль, на борту которого в Петербург должен
приплыть кабинет Иосифа Бродского: вдова поэта, Мария Соццани-Бродская, решила
передать новому музею часть вещей из их квартиры. Впрочем, проблем с
экспонатами в доме Мурузи точно не будет: еще в конце 90-х годов известный
писатель и историк Яков Гордин, хорошо знавший Бродского, передал в Фонтанный
дом юношескую библиотеку поэта; огромный фотографический архив помогли
составить родственники, друзья, знакомые Бродского. Семья его кузена обещает
отдать вещи и фотографии…
В Музее
Ахматовой есть копии писем Бродского и Анастасии Томашевской, их передала мать
Насти, ныне покойная Зоя Борисовна. Музей хочет договориться с Фондом по
управлению наследственным имуществом Бродского (Estate of Joseph Brodsky),
главой которого является Энн Шеллберг, о разрешении на показ фильма Олеси
Фокиной «Ангело-почта». В свое время фонд запретил его к широкому показу из-за
нарушения авторских прав. Если сейчас договориться удастся, то в Музее-квартире
Бродского можно будет увидеть фильм, который рассказывает о судьбе семьи
выдающегося русского пушкиниста Бориса Томашевского, о дружбе его потомков с
Анной Ахматовой, Святославом Рихтером и Иосифом Бродским.
— Вообще, у
нас в Петербурге есть тьма вещей, людей, документов, которые могут рассказать о
том, чем Бродский был для Ленинграда, — говорит Нина Попова. — И чем он стал,
когда победил эту чудовищную махину, сделавшись лауреатом Нобелевской премии.
Многие об этом стали задумываться — я же вижу по реакции молодых посетителей
нашего музея. И это самое интересное, об этом надо рассказывать.
К юбилею
Иосифа Бродского будущий музей планирует договориться с американским фондом об
издании новых книг поэта: сейчас организаторы не рискуют говорить конкретно,
что именно и на каких условиях будет издано, — они надеются, что появление
музея-квартиры станет стимулом к новым публикациям. Но уверены: музей появится.
— Не
сомневаюсь, что Иосиф Александрович очень скептически отнесся бы к созданию
музея, — говорит Николай Солодников. — Но этот музей очень важен для нас, для
тех, кто любит Бродского. Этот музей про поэзию, про нас, про то, что история
рано или поздно все расставляет по местам.