Вышел лучший за последние десять лет фильм Аллена
Вуди Аллен,
как никто другой, умеет работать с актерами: у такого «демиурга», как он, и
бревно заиграет (даже такое, как Джулия Робертс, которую критики называют порой
в сердцах «поленом»).
На сей раз
повезло Кейт Бланшетт: несмотря на то, что она как раз совсем не «полено», а
актриса вдохновенная и виртуозная, роли, подобной этой, у нее пока что не было.
Это лучшее, что ей довелось сыграть, а снималась она много, и в главных ролях в
том числе.
В этом
смысле Аллен волшебник, чародей: ко всем своим талантам, каковых у него несть
числа, он, что называется, актерский режиссер. Актеров он любит, и это у них
взаимно; жалеет, пестует, никогда над ними не измывается, добиваясь идеального
результата одному ему известными способами. Какое-то шаманство, ей-богу:
побывать бы у него на съемочной площадке, хоть одни глазком взглянуть, как это
делается…
После
Бергмана
Во времена
своей тревожной молодости — начинал-то Вуди Аллен со скетчей, хохм, коротких
реплик и этюдов, постепенно освоив, как жанр, кинокомедию, — он и актеров
подбирал под стать своим эстетическим принципам: все они играли у него на грани
фола, китча, отчаянно комикуя и порой даже переигрывая.
Смена
парадигмы, как выразился бы интеллектуал, произошла на просмотре фильма
Бергмана: кажется, это было «Лето с Моникой». После чего Аллен как будто умом
тронулся: мол, а я-то знать не знал, что кинематограф, это милое развлечение,
разновидность эстрады и цирка на белом полотне, может быть таким
многоуровневым, таким глубинным, таким метафизичным…
Помешавшись
на этой мысли, Аллен — что значит талант, разнообразный и гибкий! — начинает
создавать целую серию «бергманоидных» фильмов, умело сочетая трагедию и
комедию: и он, пожалуй, первый и единственный, кому этот жанр, трагикомедия,
удается идеально.
Тут,
конечно, интересно понаблюдать, как комик и трагик в нем борются, и побеждает
то один, то другой, причем с переменным успехом: даже в таких сложных,
трагических фильмах, как, скажем, «Преступления и проступки» (об убийстве
любовницы-шантажистки). Удержаться ему сложно: комик по своей природе, он
пытается остановиться, изо всех сил сохранить опасный баланс, что, кстати, не
всегда удается.
Даже в самой
его трагической картине, «Матч Пойнт», снятой по мотивам «Преступления и
наказания», где Аллен затронул наиважнейшие темы современного мира — вплоть до
богооставленности, очень много изящных шуток, юмора, тонких наблюдений за
человеческой природой. Такая сложная оркестровка — плавные переходы от комедии
к трагедии, от сатиры до невинных шуток и обратно — наверное, прерогатива
именно Аллена. Не припомню другого такого случая, когда записной остряк и клоун
превращался в серьезного исследователя наших нравов и слабостей…
Рано
похоронили
«Жасмин» — это вторая, наверное, за последние
десять лет выдающаяся картина мастера. Между «Матч Пойнтом» и «Жасмин» пролегла
целая полоса легкомысленных поделок, снятых им в «полпинка», на чистой технике,
актерской — опять-таки! — игре и, конечно, разнообразных умениях этого
выдающегося режиссера. Все эти «Римские приключения», «Полночь в Париже», «Вики
Кристина Барселона» и прочее — так, необязательные кунштюки, для воскресного
похода в кинотеатр с милой девушкой: чтобы и настроение себе не испортить, и
девушку не расстроить, и посмеяться… И тут же забыть.
Недоброжелатели
— да и не только они — все время «хоронят» Аллена: мол, старик совсем выдохся,
поглупел, одряхлел… Пока, стало быть, «старик» вдруг не возьмет и не выдаст
нечто на-гора: долгий период до «Матч Пойнта» был тоже не слишком плодотворен;
иным даже казалось, что фильм снял кто-то другой (странные слухи, но, как
говорится, имели место быть).
По поводу
«Жасмин» ни у кого уже не возникло сомнения: вроде стиль алленовский, все на
месте, юмор пополам с горечью, герои — все как один смешные и «негероические»,
а уж центральный персонаж — эта самая Жасмин — так вообще хоть святых выноси.
Кстати,
типаж и у нас ныне распространенный: до боли знакомые диалоги мы вели с одной
дамой, моей соседкой — как и Жасмин, она побывала замужем за богатым, потом
впала в крайнюю нищету, что не мешало ей искренно презирать бедняков и низшие
классы, рабочих и докеров, продавщиц и медсестер…
Побывавшая
замужем за мошенником-миллионером, Жасмин-Бланшетт, отныне одинокая элегантная
сорокалетняя дама, все надеется на встречу с принцем на белом коне, постоянно
врет, интересничает, склоняя свою сестру, глуповатую продавщицу в овощном,
бросить «бесперспективного» любовника.
Как всегда,
Аллен дает себе волю, сатирически живописуя нравы «высшего общества» (жизнь
Жасмин с мужем дана во флешбэках, прерывающих повествование ее нынешнего
житья-бытья, после катастрофы и разорения). Но и «низшее» общество — продавщицы
и их поклонники-разнорабочие тоже не блещут личностными качествами. Здесь все
глупы, по-своему чванливы (дамы полусвета по-своему, продавщицы и докеры —
по-своему), самоуверенны, слабы и в конечном итоге напоминают одноклеточных.
Фильм абсолютно беспощаден: Аллен разделывает человечество почище Бальзака.
Однако — опять-таки — с фирменным алленовским изяществом: Аллен и в этой
картине, несомненно, выдающейся, ставит свои «диагнозы» не нравоучительным
тоном проповедника, а в легкой манере много повидавшего, ироничного человека…
Кейт
Бланшетт же делает почти невозможное, демонстрируя тончайшие переходы и
переливы в изображении совершенно пустой души. Выделяясь непреходящим
мастерством даже в блистательном пантеоне алленовских звезд.
Что тут
скажешь? Браво.